Короткая история: Что видела Скарлет

Профессор Омадд, Почетный Директор колледжа Синергетики, настороженно повернул ухо, ожидая, когда проснется женщина сильвари. Она несколько дней яростно билась в изоляционном модуле, выкрикивая бессвязные слова и воя от… боли? Экстаза? Омадд не был  уверен. Даже гений его уровня мог только гадать, что творится внутри этой зеленой, покрытой листьями головы.

Омадд сжал кулак, сдавливая ухо до тех пор, пока на глазах не выступили слезы. Самый многообещающий студент, которого он когда-либо видел, наиболее важный эксперимент в его длинной и легендарной карьере, а всё, что он мог сделать сейчас — стоять и волноваться.

Женщина глубоко вздохнула и содрогнулась ещё раз. Затем она вскочила, срывая с себя лямки, которые привязывали её руки и голову к аппарату.

“Сеара?” Омадд положил руку на плечо сильвари и вскрикнул. Её кожа была горячей на ощупь, а мягкое золотое сияние, окружавшее ей ранее,  стало ярко малиновым.

Она медленно повернула к нему свое лицо, глаза смотрели остро и сосредоточено.

“Сеара! Ты меня слышишь? Что ты видела?”

Женщина сильвари подняла руку и развела в стороны пальцы. Тонкая лоза поползла из её рукава и начала заплетаться вокруг её  пальцев.

“Скарлет”, сказала она. “Теперь меня зовут Скарлет. Скарлет Бриар.” (прим. — Алый Шиповник)

“Хорошо, Скарлет”, прервал он. “Скажи, пожалуйста, что ты видела?”

Маленькие красные шипы выросли из лозы между пальцами Скарлет. Она улыбнулась.

“Всё”, ответила она.

Сеара вышла из Сна и ступила вперед, наслаждаясь мокрой травой Рощи под своими ногами. Стоя со всё ещё закрытыми глазами, она дышала, наполняясь свежим ароматом живых существ вокруг неё.

“Добро пожаловать, росток.” Голос был добрым, а тон нежным. “Я — Целитель Серимон. Здесь ты в безопасности.”

“Тссссс. Я думаю.” Сеара открыла глаза навстречу миру, полному ярких цветов — зелени, золота и землисто-коричневого. Солнечный свет струился сквозь полог, питая огромные деревья и согревая растительность на земле. Всё вокруг, существа всех форм и размеров, общались друг с другом, исследовали, гнались, нападали и всё время находились в движении.

Сеара моргнула, приятно пораженная всем этим. Мир был увлекательно сложной системой, состоящей из более мелких систем, влияющих друг на друга в непрерывном, вечно меняющемся танце. Это было больше, чем просто увлекательно: это была сама жизнь, и теперь она была частью её.

“Росток?” сказал Серимон. “Я здесь, чтобы помочь тебе акклиматизироваться. Чтобы помочь понять твое место в этом мире и определить назначение, которое Бледная Мать дала тебе.”

Её глаза продолжали следить за сложным танцем лесной жизни. “Я сама найду свое место, спасибо большое. И это вряд ли ‘моя’ цель, если её мне дал кто-то другой.”

Лицо Серимона скривилось, но он продолжил успокаивающим тоном. “Ты пробудилась с большим количеством самоуверенности,” сказал он. “Но не следует позволять себе слишком многого. Все мы в жизни делаем выбор, но зачастую выбор делают за нас. Особенно это касается нас, детей Бледного Древа. Таков порядок вещей.”

“Порядок вещей?” Сеара улыбнулась. Мир Серимона был настолько четко определен. Он никогда не стал бы с ним бороться, испытывать его, никогда не стал бы искать возможности пересмотреть его.

Она весело рассмеялась и сказала — “Спасибо за то, что следил за моим пробуждением, целитель. Но это моя жизнь и я буду выбирать самостоятельно.”

Спустя восемь лет обучения в Роще, Сеара узнала всё, что могла у знать у своей расширившейся семьи. Её народ изучал много дисциплин, но ни одна из них не могла предоставить глубоких знаний, которых она так жаждала. Она хотела построить систему настолько же сложную, как и те, что она видела в природе, построить машины, настолько же совершенные, как и живые организмы, которые она видела каждый день. Самой большой радостью во время её студенчества, было тестировать такие системы и находить их недостатки, которые помогли бы улучшить её собственные разработки.

Она многому научилась у мастеров-инженеров своего народа, но всё это были простые блюда, которые не могли утолить её голод. И Сеара решила отправиться в мир, чтобы найти то, что сможет.

Её первой остановкой стали кузницы Хёльбрэка: если она хочет делать машины, то она должна разбираться в металлах. Она впечатлила седого старого медведя-норна по имени Бейгарт своим любопытством и энергией, с ним она провела длинную зиму в качестве ученика, подмастерья и кузнеца. Когда пришла весна, она заявила, что хочет двигаться дальше, так как уже знает всё, что ей нужно. Бейгарт пытался отговорить её, желая провести такого многообещающего студента через полный курс обучения, но она покинула его, помахав рукой и улыбнувшись. Ей не нужно было становиться мастером в кузнечном деле, чтобы создать то, что она планировала.

Потом она провела два года с гладиумом по имени Асагаи из Железного Легиона. Лучший снайпер и подрывник, Асагаи могла на ощупь определить, что ружье собрано неправильно и исправить недоработки орудия, определив их по звуку выстрела. Когда Сеара вызнала все секреты одинокого солдата и сообщила ей, что собирается продолжить обучение в другом месте, ветеран чарр прокляла её и угрожала выпустить ей кишки ржавым ножом. Сеара изящно уклонилась от диких выпадов Асагаи и почтительно распрощалась с ней. Огнестрельное оружие и артиллерия  были забавны, но они были слишком просты. Понимая, что есть единственное место, где она могла бы расширить свои познания настолько быстро, насколько ей это было нужно, она отправилась в Рата Сум.

Она обнаружила, что самое сложное, это убедить три великих колледжа разрешить ей учиться. Помимо присущего им предубеждения против не-асура, их не радовала сама возможность того, что сильвари с манией к учебе «разбавит» или «загрязнит» мозги их студентов. Когда Сеара с лету построила полностью работоспособного големита, используя маленький энергетический кристалл, горсть сырой руды и пару определенных заклинаний, Тайный Совет неохотно, но всё же дал ей временный статус студента колледжа Динамики.

Она завершила годовой курс Динамики и стала лучшим студентом в своем классе. Расстроенные советники дали ей такую же возможность в Статике. Когда она достигла таких же результатов за то же время, им уже было интересно — сможет ли она добиться того же в Синергетике.

Синергетика заняла немного больше времени, однако, Сеара наконец то нашла область исследований, которая была настолько же безгранична, как и её интерес. Она с головой погрузилась в Синергетику — микс из  мистических энергий и тайных вероятностей, сфокусированный на теории хаоса и определении непредсказуемых связей, в погоне за скрытыми знаниями и секретными механизмами, получаемыми одновременно  благодаря созерцанию эфемерного и применению практики.

Именно здесь, под руководством Директора Омадда, Сеара впервые начала погружаться в Вечную Алхимию. Чем глубже она в неё вникала, тем яснее понимала, что вершиной мыслей асура должны быть не метамагический двигатель, или трансцендентное уравнение, а ключ, который позволил бы получить доступ к самой основной материи реальности.

Хоть и при стопроцентной поддержке Омадда, тезис Сеары был не очень хорошо воспринят Тайным Советом. “Неподъемная гипотеза», как они назвали её. “Необоснованные претензии, которые граничат с академической ересью или, по крайней мере, с преступлением.”

Она не обратила на это внимания: она уже начала отделять себя от системы колледжей, в надежде найти исследовательскую организацию, которая уважительнее относилась бы к её идеям. И она нашла её — у Дознавателей (Inquest).

Время, которое Сеара провела с Дознавателями, было коротким, но продуктивным: они научили её таким вещам, которые другие колледжи даже не стали бы обсуждать, а также позволяли проводить полевые испытания без этих раздражающих и ненужных мер предосторожности.

Всё закончилось внезапно и плохо — когда Сеара и её товарищ по куманде  Тейо вломились  в городской архив и подделали несколько разработок, найденных там. Ей это преподнесли под предлогом того, что Дознавателям нужно было преимущество в предстоящих соревнованиях на Премию Снаффа, однако Сеара отметилась и на нескольких не связанных с этим проектов.

Когда их обнаружили, Тейо телепортировалась в безопасное место, оставив Сеару  разбираться с последствиями. Совет лишил Сеару её академических полномочий и Хранители Покоя прогнали её из Рата Сум. Она рассмеялась и, посвистывая на ходу, покинула город не взяв ни оной из своих разработок или исследований.

Несколько месяцев она странствовала, прежде чем поселилась у хайлеков племени Микотль, недалеко от Рата Сум (из-за чего ей приходилось всё время ходить с надвинутым на лицо капюшоном, чтобы избежать внимания Хранителей Покоя). Алхимия Хайлек была занимательна, но она считала её лишь тупиком на выбранном ею пути.

Смешивать зелья, яды и эликсиры для получения определенных эффектов было похоже на создание разных устройств, но в этом было слишком много садоводства и слишком мало инженерии на её вкус. Если бы она хотела потратить всю жизнь на сбор пыльцы и дистилляцию экстрактов из экзотических цветов, она бы никогда не покинула Рощу.

К счастью, из-за близости Рата Сум, её смог отыскать Омадд. Её наставник предложил ей ещё один шанс изучить Вечную Алхимию. Сеара согласилась и покинула деревню Микотль без каких либо объяснений.

После месяцев кропотливой подготовки, эксперимент Омадда был готов. Сеара должна была зайти в изоляционный модуль, огромный спектр таумеханических устройств, упакованных в похожую на гроб камеру. После активации, она должна была освободиться от своей физической оболочки и смогла бы углубиться в метафизические вихри реальности, которых никто ещё никогда не видел.

Он несколько раз предупредил её об опасности для жизни и рассудка. «Ты обязана выжить», повторял он ей. “Один из недостатков этого модуля в том, что он не может записывать то, что испытывает твой разум. Если ты не вернешься или не сможешь рассказывать то, что узнала, всё это будет впустую.”

“Поняла.” Лицо Сеары было светлым, она смотрела широко раскрытыми, голодными глазами. “Давай начнем.”

Внутри машины Омадда, вся вселенная  развернулась перед ней, бесконечно огромным морем звезд. Она двигалась через неё, борясь с течениями, плывя по ним или стоя неподвижно в окружении странных огоньков и магических энергий.

Она видела Тирию — глобус в натуральную величину, висящий между космическими штормами и огромными облаками потенциальности.  Ей стало интересно, сможет ли она увидеть саму себя в лаборатории Омадда, и Рата Сум тут же появился перед её глазами, но тут её вновь охватило нетерпение, погружавшее её всё дальше во вспененную недействительность.

Остановись, дитя моё.

Сеара замерла. Она уже много лет не слышала голос Бледного Древа.

Пожалуйста, не ходи дальше. Стремясь понять силы, формирующие нас, ты можешь раскрыть их. Общество не сможет выдержать  подобного.

Сеара почувствовала электрическое покалывание и подумала, что её тело сейчас улыбается в лаборатории Омадда. Специально и с большим ликованием внутри, Сеара подумала — Тсссс. Я думаю. А затем рванулась вперед.

Вскоре она увидела смутную, светящуюся форму впереди. Дерево, подумала она… Бледное Древо. Его великий белоснежный ствол выпускал широкую сеть ветвей и листьев, были там и сильвари. Тысячи её сородичей свешивались с ветвей, как созревшие фрукты, готовые вот-вот упасть на землю. Их тела не шевелились, но их глаза двигались, рассматривая то, что их окружало.

Некоторые из них падали, как осенние листья медленно опускаясь к корням. Там они вставали, потягивались и шагали в пустоту, исчезая. Некоторые не доходили, спотыкаясь, падая и увядая в тени великого древа.

Разочарование окружило Сеару. Это что, всё? Жизни всех сильвари так легко зарождались? Рождение, путешествие, опыт, смерть — всё это проходило под руководством и с философией богоподобной сущности, создавшей их?

Она отказалась принимать это. Всё, что она узнала, говорило ей, что ни одна система не важно, насколько она  сложна, не может увековечить себя навсегда. То, что не развивается, непременно падёт.

Именно в этот момент Сеара увидела терновую лозу. Она появилась из корней в основе древа и ползла вверх, оборачиваясь вокруг ствола, впиваясь в кору пыльными шипами. Зелено-черная сукровица потекла из ран, а великое древо содрогнулось.

Затем Сеара стала лозой, сжимавшей ствол, как отчаянный любовник. Древо боролось с ней — она должна была быть частью его, принять участие в его великой цели. А вместо этого, она была не более чем раздражителем.

Теперь ты видишь? Голос Бледного Древа был слабым и далеким, но он резко вернул Сеару назад и она снова видела Древо с расстояния. Если ты не будешь тем, для чего рождена, ты будешь потеряна. Хуже того — ты будешь опасна.

Бесшабашная радость захлестнула Сеару. Опасная, говоришь? Её мысли гремели по всей пустоте. Да будет так.

Под отчаянный возглас Бледного Древа и собственный хриплый смех, она погрузилась дальше,  сквозь видение великого древа.

Не двигаясь, Омадд широко раскрытыми глазами смотрел на свою бывшую студентку.

“Сработало,” сказала Скарлет. “Полагаю, я должна поблагодарить вас за это, хотя, могу поспорить, что я сама дошла бы до этого в конце концов. Однако, не стоит завидовать заслуженному гению, неправда ли?”

Омадд не ответил.

Скарлет хихикнула, поднимая руку и разглядывая красную шипастую лозу, завивающуюся вокруг её пальцев. “Теперь столь многое имеет значение. Бледное Древо, Судьи Кошмаров,  Кейт и Фаолайн… всё это часть великого замысла.»

“Но я вижу недостатки в этом плане. Мой народ не обязан  принимать то, что им дают, или быть тем, для чего мы «рождены чтобы быть». Как и люди. Мы можем поменять эти правила… ну, я могу. И я это сделаю.”

Омадд ничего не сказал.  Он не мог — пыльные красные лозы обвивали его горло, запястья и лодыжки. Он молча и неподвижно висел, запутанный в капкане из терна, а кровь капала и собиралась в лужу под ним.

“Я так много узнала”, продолжила Скарлет. “Теперь мне нужно использовать эти знания. Поднимается страшная угроза и наш народ был вызван, чтобы столкнуться с ней. Наш Творец вынуждает нас.”

“Но я отвергаю этот призыв. Я не согласна с тем, что я должна выбрать Мечту или быть потерянной в Кошмаре. Силы, которые толкают нас в ту или иную сторону, можно перенаправить. Их можно направить друг против друга, чтобы повредить их обе, и теперь я знаю как это сделать.”

Скарлет махнула рукой и шипы вокруг Омадда затянулись. Они высоко подняли его безжизненное тело и развернули его так, чтобы оно приветствовало всякого, кто войдет в комнату.

Голос Скарлет усиливался, когда она продолжила. “У меня впереди много работы. Я не знаю во что превратится мир, когда я закончу, но я бы очень хотела это узнать. Империи падут, континенты сгорят, а когда пожар закончится, я поставлю свой штамп на новом мире.”

Маниакальное ликование мелькнуло в её глазах и она сказала, «Прощай старый друг. Все хорошие ученики должны наследовать мантию своего преподавателя и делиться полученными знаниями. А я очень, очень хороший ученик.”

Смеющаяся, полная новых целей Скарлет послала телу Омадда воздушный поцелуй  и легко протанцевала на прохладный вечерний воздух.